Когда у тебя в кармане не гроша, позаботься о цветном плюмаже – гласит гасконская поговорка. Если с деньгами все было не так радужно, то во всяком случае с плюмажем было все в порядке. Жизнь улыбалась поручику Отдельного корпуса жандармов  Зурову. Назначение адъютантом Воронежского жандармско-полицейского управления железной дороги было большой удачей. Служба адъютантом при добродушном полковнике Куликовском хоть и была хлопотной, но не скучной и сулила блестящие перспективы в грядущем. Возвращение в город юности, степной ямщицкий Воронеж волновало душу. С острожной горы  залюбуешься широкими видами, лугами, лесами дальними — аж дух захватывает. Старина, собор, святой Митрофаний Воронежский, святой Тихон Задонский... а внизу под горой старые домики Петровской слободы: иной мир, но История, Петр, судостроительство... И до милого родного Ельца рукой подать. Сестры выросли, Любенька из крепенького как боровичок подростка превратилась в статную девушку с тугой смоляной косой, с глазами черными и блестящими как знаменитые елецкие вишни, невесту жандармского штабс-капитана. И все подруги сестер, все эти милые, волнующие воображение гимназистки, Наташеньки, Сонечки, Олечки превратились в замужних дам: Наталья Васильевна, Софья Алексеевна, Ольга Николаевна. Стоп. Оля, Оленька, Олечка. Та самая Оленька, с золотисто-русыми кудрями и серыми глазами, Оленька с которой он по-детски обручился колечком для гобеленов.
На балу губернатора Богдановича адъютант Зуров склонил голову в приветствии перед супругой следователя Вульфштока, взглянул и ахнул. Без малейшего предупреждения в сердце вспыхнул рыжий огонь и осыпал его горячими лукавыми искрами. В холодном свете электричества, в ореоле легких золотых волос, на него медленно повернув голову на гибкой шее с ниткой жемчужных бус,  внимательно посмотрела ласковым и удивленным взглядом серо-зеленых чуть раскосых глаз его елецкая юношеская любовь.
Ах, как тогда на балу в Ельце по поводу окончания курсов женской гимназии. Подпоручик Корпорского пехотного полка Павел Зуров в блеске аксельбантов и эполет парадного мундира пригласил на вальс подругу сестры Оленьку Щеглову. Такой кавалер вызвал восторг и тихую зависть подруг. Вальс  унес их подобно вихрю, кружащему лепестки роз, и что за выражения счастья и ужаса было в Оленькиных серых глазах. Словно она желала и боялась быть унесенной вальсовым вихрем, стремительным как степной смерч. Поручик Зуров между турами вальса наклонялся к своей визави и шептал, шутя и успокаивая: Не бойтесь дорогая, я вас держу.
Лукавый бес любовников Асмодей боднул под ребро крепкими кривыми рожками адъютанта Зурова там, на балу воронежского губернатора. И пригласив на вальс госпожу Вульфшток, урожденную Оленьку Щеглову, кружась с ней в стремительной шальной вольте он, склонившись к ней и чуть не касаясь легкого золотого локона, покинувшего от быстрого движения пышную прическу, шептал, как тогда на елецком балу: Не бойтесь дорогая, я вас держу.

Отредактировано Павел Зуров (2016-07-29 21:33:06)