Фитц оставил попытки прокусить зажимающую его рот ладонь и всем видом продемонстрировал, что кричать он может и не будет, но вот все остальное... Никаких гарантий. И какого демона этот гад вообще прицепился к монашку?! Что он ему сделал-то?.. Ну нахамил, подумаешь. Полечил же, и до бани довел. И вообще...

Демонстративно отплевавшись и потерев щеки, монашек фыркнул.
— Руки убери сначала, а там посмотрим, — Фитц был зол и непроизвольно дернулся, когда наемник взялся распускать лапы. — Я не хочу с тобой знакомиться. Поищи себе другое развлечение, — и коленом еще пнул, куда дотянулся.

— Просто. Не. Хочу. Отпусти, — происходящее злило Фитца все сильнее, и он лихорадочно шарил взглядом по сараю, пытаясь отыскать хоть какую-нибудь лопату. — Брата-банщика ты сам попросил. А вот мне от тебя ничего не надо, — он зло двинул локтем наемнику в живот. — И терпеть я от тебя ничего не собираюсь, чего бы тебе там ни было нужно. Руки!

— Руки убери! — Фитц побелел от ярости и уже не сдерживаясь двинул наемнику локтем в живот, а затылком — в лицо. И пяткой еще по косточке заехал. Вывернулся-отпрыгнул, оправляя рясу одной рукой и хватая черенок лопаты другой.
— На что это, по-твоему, похоже?! И я лучше побуду нелюдимым. Убирайся. Это хозяйственные постройки, а не гостевой покой. Чужакам тут не место.

— Если ничего — тогда отойди. Раз такой честный. Ну? — Фитц выставил перед собой черенок, и хмуро глянул, куда его теснят. Перспективы вырисовывались весьма унылые, да и вообще - было непонятно, чего этому мужику от монаха надо. — Ты сам-то себя слышишь? Загоняешь меня в угол, говоришь, что позвать на помощь я не успею, но при этом утверждаешь, что бояться мне нечего. Очень смешно, — хотелось выть от поганости ситуации. А еще Фитц пытался вспомнить, в какой части сарая все никак ни у кого не доходили руки заменить прогнившие доски.

— И для того чтобы просто поговорить ты затащил меня в сарай, угрожаешь  и хватаешь... за разное? — монах вывернулся и отскочил в сторону. — Ты сам-то себя слышишь? Не боюсь я тебя. Просто не доверяю. Потому что ты врешь, — Фитц выдохнул, почувствовав, как продавливается доска под пяткой. — Хочешь говорить — отойди к двери. Поговорим, — он все еще цеплялся за черенок, не надеясь в общем-то забрать его у гада, но не желая расставаться с единственным оружием.

Чуть качнувшись на пятках, Фитц хмыкнул. Верить сильнее бродяге он не стал, потому что тот в любой момент мог опять атаковать, а потому монашек перехватил черенок поудобнее и остался в своем гнилом углу.
— Ты много чего спрашивал. А просьбу пока только одну выполнил. На какой вопрос тебе ответить?

— Где-то есть, — монах поморщился и плюхнулся на старый ящик. — Брат Фитц. В миру Инсе фон Шартанг, баронет. Младший сын барона Шартангского. Выкупа за меня не дадут  и трех копеек. Что-то еще? — юноша вздохнул и колупнул ногтем щепку с черенка. Опять хотелось есть и спать. Когда он последний раз вообще спал нормально, без кошмаров?.. И сокилейник уже косится.

На первую реплику Фитц ничего не ответил, только дернул уголком рта, да хмыкнул. Конечно его тут не испортит ничто, он уже прибыл испорченный. Меченный какой-то дрянью, что шепотом своим порой столь сильно его донимала, что возникало острейшее желание размазжить эту голову о камни собора.
— Я здесь чтобы сделать духовную карьеру. Через год меня переведут в столичное аббатство, под руку аббата Сцевия, - монашек хмыкнул и снова колупнул черенок.